В октябре 2015 года газета «Беловский вестник» писал об истории беловского хоккейного клуба «Вита». Упомянули о беловчанах, и сейчас остающихся на льду, в том числе хоккеисте ярославского «Локо» и юниорской сборной России Даниле Юртайкине. А недавно мы узнали, что есть ещё один игрок «Виты», избравший профессиональный хоккей, товарищ Данила по команде – 18-летний Евгений КАСИЦКИЙ.
Время для интервью было не самое удачное: Евгений напряжённо готовился к «Кубку поколений-2016» - матчу звёзд Молодёжной хоккейной лиги России, в котором он вместе с товарищем представлял команду «Красноярские Рыси». Но время ответить на вопросы «Беловского вестника» он нашёл.
— Евгений, ты родом из Белова?
— Да, а конкретно – из третьего микрорайона. Мой отец, Николай Иванович Касицкий, работал до пенсии водителем в компании «Белон», а мама, Лариса Борисовна, и сейчас трудится главным бухгалтером Управления по физической культуре и спорту.
— Как пришёл в хоккей?
— Как и многих начинающих, меня привели родители, а именно мой папа. Отец у меня – страстный любитель хоккея, играл в любительской ветеранской команде в ледовом дворце в Грамотеине. Он же пристрастил моего старшего брата Александра (он выступал в команде 1992 года рождения). Я буквально с тех пор, как начал ходить, бывал на тренировках брата, смотрел с интересом. И вот в четыре года папа отвел меня сперва на фигурное катание, чтобы я привык ко льду, а позже – на набор хоккейной команды «Вита» 1996—1997 г.р. Вот почему я считаю, что хоккеистом стал в четыре года.
— Помнишь свой первый хоккейный день?
— Хорошо помню, что все ребята вышли со стульчиками – чтобы удерживать равновесие. А я сразу же (сказалась тренировка в секции фигурного катания!) побежал по льду. Не упал! Конечно, иногда приходилось держаться за бортик, но по прямой я катился нормально. Вот если нужно было поворачивать, мог приземлиться на пятую точку (смеётся).
— Как звали первого тренера?
— Первый тренер, Вадим Нурисламович Идиятуллин, умер через год после моего прихода в «Виту». Его преемников – Сергея Сергеевича Кузнецова и Максима Сергеевича Петрачкова – я помню гораздо лучше. Им я очень благодарен. Все азы, без которых нет хоккеиста, – от поставленного катания до правильного хвата на клюшке – поставили мне они. Говорили они редко, но метко, могли придать тебе ускорение и силой голоса, и крепким словом (не слишком крепким: всё же с детьми работают!). Могли недогадливого подогнать тычком клюшки, но мы всегда понимали, что это – ради нашей пользы, и не обижались. В конце концов, хоккей – это игра мужчин, и борьба на льду будет жёсткой, привыкай! В общем, Кузнецов и Петрачков умели нас, пятилетних, правильно мотивировать!
— Твоё амплуа защитника сразу определилось?
— Нет, я колебался. На одной из первых тренировок нас выстроили в линию и сказали: «Кто хочет стоять в воротах, бегите, кто добежит первый – тот и будет вратарем!». Мы все ломанулись просто толпой!
— Я думал, все хотят шайбы забивать, а не на воротах стоять. И вдруг все хотят стать вратарями. Почему?
— Тогда нам это казалось очень крутым: стоять в доспехах, отбивать грудью и всем, чем придётся, летящие шайбы, принимать на себя удар! В общем, мы полетели гурьбой на пустые ворота. Я катался чуть получше других ребят, вырвался легко вперёд, летел радостный («буду вратарём!») – и вдруг увидел за воротами, на трибуне отца. Лицо злое, грозит мне кулаком (смеётся). Он ведь хотел, чтобы его сын стал нападающим, шайбы забивал, а не стоял в воротах. Буквально в последний момент я отвернул от ворот и от вратарской судьбы! Но рвение моё не осталось незамеченным: скоро я уже был нападающим «Виты».
— Никогда не жалел, что не стал голкипером?
— Иногда хотелось всё же стать на ворота. Но игра в нападении давала кучу положительных эмоций, каждая атака – это высочайшее напряжение, а если забьёшь – полный восторг. А забивать я скоро стал почти в каждой игре. Сейчас я защитник (сменил амплуа в 14 лет, когда уже играл за «Металлург»), и моё главное назначение – защитить свои ворота. Но я не огорчаюсь, что променял нападение на защиту. Многие защитники прославились своей игрой. Например, Вячеслав Фетисов был защитником, но его знает вся страна.
— Помнишь первую игру, первую шайбу?
— Мне было пять лет. Первая игра была с ровесниками из Новокузнецка. Мы вышли… и проиграли со счётом 1:21. Это неудивительно: новокузнечане уже много игр сыграли, ребята были на ходу, а у нас только-только завершился набор. Единственную шайбу с нашей стороны забросил я. В пример меня не ставили, и это хорошо: всё же нас побили, и гордиться всё равно нечем. Но мы не унывали и тренировались, постепенно втягивались в игры. Наша «Вита» набирала обороты, и уже через полтора года мы были на равных, в том числе и с Новокузнецком. Мы втягивались не просто в игру, но и в кочевую жизнь хоккеиста: поездки, перелёты, игра за «Золотую шайбу»… Благодаря хоккею я очень рано стал самостоятельным. Были, конечно, и первые огорчения, первые слёзы на льду: ребёнок всё же! Было первое понимание того, что хоккей – это очень серьёзное дело, когда мой старший брат, сильно упав на игре, порвал селезёнку и покинул лёд навсегда… С другой стороны, такой причины для обид, как сидение на скамейке запасных, не было: всегда выходил на лёд в составе первой пятёрки.
— В «Вите-97» играл Данил Юртайкин, который сейчас выступает за ярославский «Локо». Не знаешь, чем сейчас заняты другие ребята, играют ли?
— Да, поначалу нас с Даней поставили в первую, забойную пятёрку. Потом, правда, развели: отправили его во вторую пятёрку, на укрепление. Памятны и другие товарищи – Калашников, Кузнецов, Ефанов, Меньших… Стараюсь поддерживать связь с ребятами, иногда переписываемся. Я и Данил, к сожалению, последние из состава «Виты», оставшиеся в профессиональном спорте.
— Когда ушёл из «Виты-97», как сложилась твоя карьера?
— Из беловской команды я ушёл в возрасте 10 лет: нужно было развиваться. На выбор было несколько команд – хоккейные школы «Витязя» (г. Подольск), «Локомотива» (г. Ярославль) и «Металлурга» (г. Новокузнецк). «Кузня», конечно, была предпочтительней: сказывалась близость к дому, не хотелось уезжать далеко. Поэтому, поиграв два года в Подольске, я перебрался в Новокузнецк. Пробыл там почти пять лет, мог бы сейчас выступать в их молодёжке, но немного не срослось. Сидеть в юниорах «Металлурга» и ждать перемены погоды мне не захотелось, поэтому отправился в Красноярск, в команду Молодёжной хоккейной лиги «Красноярские Рыси».
— А родители не боялись отпускать тебя одного – то в Подольск, то в Красноярск? Ведь видеться часто не получится?
— В Подольск мама отпускать побаивалась, но в Красноярск – уже нет. Отец всегда был только «за», понимая, что без самостоятельности нет хоккеиста. Видимся действительно редко: игровой сезон начинается с летних сборов в июле, с постепенного втягивания. Потом – интенсивно работаем вплоть до конца марта. По сути, только на Новый год и удаётся вырваться дней на пять, да апрель – чистый отдых. Май и июнь – самостоятельная подготовка к сборам. Бегаешь, ходишь в зал, катаешься понемногу. Это всё же не отдых. Родителям тоже ко мне приехать трудно, поэтому из постоянных гостей у меня – только любимая девушка, Маша.
— Уже интересней! На твоей странице в соцсетях написано, что у тебя есть жена. А насколько свободный режим у вас в команде, можно ли сходить на танцы, с девушками общаться и т.д.?
— Маша – просто моя девушка, жениться пока не успел (смеётся). В моей нынешней пятёрке тоже нет ни одного «женатика». Да что там – девушки не у всех есть, так что я – везунчик! Руководство клуба не запрещает личную жизнь, может даже доплатить женатым, как-то помочь в обустройстве. Но на личную жизнь времени остаётся мало: с 8 утра до 8 вечера день занят (тренировка на льду, сухая тренировка в тренажёрном зале либо пробежка, снова выход на лёд), а потом приходишь и хочешь только упасть на кровать. Отбой – в 23 часа. При таком режиме трудно отвлекаться на танцы.
— Как устроился в Красноярске, как сложились отношения с новой командой, партнёрами?
— Условия в Красноярске оказались просто отличными. Живём мы не в интернате, а в гостинице «Белый дом», в номерах по двое. Есть плазменный телевизор, холодильник, душевая кабина, туалет, две больших двуспальных кровати. Это самые лучшие условия, какие я видел, а я пять лет прожил в интернате новокузнецкого «Металлурга», который занимает третье место по России. В команду я влился тоже без проблем: нормальный мужской коллектив! Работаю пока в разных пятёрках, к нам, молодым, приглядываются, оценивают. Играем мы на льду спорткомплекса «Арена. Север» - одной из лучших площадок России.
— Слышал, на льду не принято называть по именам…
— Да, удобнее по прозвищам, так короче, быстрее. Как правило, прозвище идёт за тобой с детских лет и на всю жизнь, независимо от команд. Обычно дают по фамилиям – Кузнецов – Кузя, Быков – Бык, Кунгурцев стал сначала Кунгуром, а потом Кенгуру, Шуля – это Шулешов и т.д. Я ещё со времён «Виты» — Косой.
— Так и кричат: «Косой промазал»?
— Стараюсь, чтобы повода к таким крикам не было (смеётся). А Косой – потому что Касицкий.
— В составе детской «Виты» ты когда-то выигрывал «Золотую шайбу». А чем можешь похвастать, играя в составе молодёжных «Рысей»?
— Из последнего – 30 января я принял участие в Кубке поколения-2016 в Набережных Челнах, где играли сборные конференций «Запад» и «Восток» МХЛ. Пришлось поволноваться: всего за месяц перед Кубком, куда меня отобрали представлять «Рысей», мне пришлось удалять аппендицит. К счастью, смог восстановиться и выйти на лёд. В матче я был одним из защитников победившего «Востока» (0:4), на моём счету голевая передача. Это – очередная ступенька в профессиональной карьере.
— Если не секрет, сколько ты зарабатываешь?
- В Молодёжной лиге зарплаты небольшие по сравнению с КХЛ и ВХЛ. Но большие заработки – дело наживное, нужно проявить себя. (Евгений назвал сумму, но из-за условий контракта мы не можем её разглашать, как и размер премий за победу. Скажем лишь, что по данным Росстата, он получает меньше, чем средний кузбассовец – О.Б.).
— При частых разъездах как учился в школе?
— К сожалению, не очень: 11 класс я так и не окончил. В хоккейных интернатах следят за учёбой, но рано или поздно приходится выбирать – или учёба, или спорт. Я выбрал второе. Может быть, когда-нибудь и продолжу образование…
— Где игра, там и травмы…
— До 16 лет у меня всё обходилось разбитым носом, растяжениями и т.д. Даже передних зубов, как Овечкин, не растерял. А потом так вышло, что за три месяца я три раза ломал руки! Первый перелом получил на игре. Тогда я уже играл за юниорский «Металлург» (г. Новокузнецк), в играх чемпионата России. Ехал после смены на скамейку, уставший – и в меня кто-то врезался. Всё по классической схеме: «очнулся – гипс» на правой руке. От боли я мало что помню. Второй перелом я получил через месяц, когда на тренировке наш, «металлурговский», решил подшутить над моим гипсом. Для него шутка, а я воспринял всерьёз и полез драться с загипсованной рукой. В результате – получил гипс и на другую руку. Прошло полтора месяца, сезон уже почти закончился, я восстановился и снова играл. Столкновение у борта – и правая рука снова сломана, причём в месте первого перелома. Вдобавок – вывих плеча. Врачи грозились меня оперировать, говорили, что срастётся из-за смещения неправильно, но я не дался и поступил правильно. Сейчас всё в порядке, и руки не беспокоят.
— На льду часто происходят драки?
— Почти на каждой игре. Судьи дают поразмяться, иногда идут и групповые бои, но не более чем пять на пять. Если кто-то порядком избит – разнимают. За большее количество драчунов, особенно если вся команда выбежит на лёд, клуб могут серьёзно оштрафовать и даже дисквалифицировать команду. Но если честно, самая свирепая драка, в которой я участвовал, была в детстве.
— Неужели?
— Да, тогда «Вита» три раза за один матч дралась с новокузнечанами – в полном составе. Перчатки мы не сбрасывали (взрослые хоккеисты в начале драки сбрасывают перчатки характерным жестом), но это было настоящее побоище, да ещё и на глазах у родителей.
— Какие вырисовываются перспективы?
— Сперва перейти из молодёжной команды в Высшую хоккейную лигу. В Красноярске есть команда «Сокол», «Рыси» — их фарм-клуб. Меня уже брали туда на временной основе, но на лёд пока не выпускали. Трудно пробиться: там игроки под 40 лет, опытные «кэхаэловцы», легионеры... Двухлетний контракт с «Рысями» у меня заканчивается в апреле, будем думать! Сейчас же все мысли об играх плей-офф Молодёжной лиги.
— Считаешь, что правильно выбрал жизненный путь?
— Я втянулся в хоккей. Это мой спорт – мужской, жёсткий, командный, быстрый, опасный. Можно сказать, что по-настоящему я живу только на льду! И хочется верить, что впереди – КХЛ, потом сборная России, а там, кто знает, может быть – НХЛ?
— Есть те, на кого ты равняешься – в настоящем или в прошлом?
— Нет, я хочу быть самим собой, Евгением Касицким, «Косой» по прозвищу, но точный в бросках. Но это не значит, что у меня нет любимых игроков. Это Овечкин, Панарин, Малкин, Тарасенко.
Мы связались с отцом Жени Николаем Ивановичем Касицким. Он захотел кое-что уточнить в интервью своего сына, в первую очередь – вопрос образования:
— К сожалению, учёбу Женя действительно за всеми переездами подзапустил. А ведь до 10 лет, вплоть до переезда в подмосковный «Витязь», он был отличником, получил Губернаторскую премию «Надежда Кузбасса». Но в хоккейных интернатах трудно отследить, как ребёнок учится. Впрочем, сейчас Женя поступил в Прокопьевский техникум физической культуры, образование он не оставит.
Автор: Олег Быков. http://www.vestnik-belovo.ru/news/face/20421/20421/
